Женщна в клетке, или Так продолжаться не может - Страница 62

— И на этом спасибо.

— Я тебе это от души говорю. Мне твоя смерть не нужна. Я с ней за бугор не улечу, дом не куплю и безбедную старость себе не обеспечу. Мне твои деньги нужны. Понимаешь, деньги нужны?! Твои деньги!

— Понимаю. Въезжай во двор. Моя безопасность на твоей совести.

— О'кей. Точно так же, как и моя половина драгоценностей — на твоей совести.

Как только машина была во дворе, я быстро из нее вышла и огляделась.

— Знакомая тюрьма.

— Зачем ты так мою дачу обзываешь?

— Ты сама ее такой сделала. Могла бы в порядок привести и отдыхать летом.

— Еще скажи, что огород мне здесь не мешало бы завести.

— Необязательно огород, а хотя бы травку, цветы. Чтобы глаз радовало.

— Тома, не трави душу. Какие, к черту, цветы, если я скоро отсюда уезжаю? Вот в новом доме с бассейном где-нибудь в далекой стране я обязательно посажу цветы. А эта берлога мне никогда не нравилась.

Дом действительно был пуст, да и на участке не было ни души. Посмотрев в самый дальний угол двора, я указала на него рукой и сказала взволнованным голосом:

— В прошлый раз, когда я отсюда убегала, здесь был призрак с ружьем. В том углу. Я видела его так же ясно, как и тебя.

— Странно. Я никогда не слышала на этой даче ни про каких призраков. Тут даже домовой не живет.

— Насчет домового не знаю. Кроме пьяного Леонида, я там никого не видела. А вот призрак был. Настоящий, с ружьем.

Я помолчала, а потом спросила едва слышно:

— А этого Леню уже похоронили? И уголовное дело завели по поводу убийства, да?

— Не знаю. Меня Влад в это не посвящал, — ответила Валентина. — Он просто сказал, что ты Леню хлопнула, и что если у тебя была возможность остаться в живых, то теперь у тебя ее нет. Они тебя из-под земли достанут.

Видя, как я сникла, Валентина похлопала меня по плечу и постаралась успокоить:

— Да ладно тебе. Пусть Влад говорит и думает все, что угодно. Он вообще потрепать языком любит. Я это уже давно заметила.

— Ну и где Жан? Это была шутка? — не выдержала я.

— Мне кажется, что ни тебе, ни мне сейчас не до шуток. Тут минут пять всего пройти надо.

— Куда?

— В пяти минутах ходьбы стоит соседский дом. Вот туда мы и заглянем.

Выйдя за территорию дома, мы пошли по проселочной дороге и, как и утверждала Валентина, ровно через пять минут остановились у старенькой избушки. На огороде, рядом с домом, стоял худенький дедок и поливал что-то из лейки.

Увидев нас, дед поставил свою лейку на грядки и смешно раскланялся.

— Ой, Валюта. Рад тебя видеть. Проходи, не стесняйся.

— Да я, дед Матвей, никогда не стесняюсь. Взаимно рада тебя видеть. Я не одна, а с подругой.

— Проходите. Я гостям всегда рад.

— Здравствуйте, — тихо поздоровалась я и зашла на участок.

— Валюша, чем обязан? В последнее время ты не часто меня балуешь своими визитами. У тебя ко мне какое поручение?

— Да нет у меня к тебе никаких поручений. Я просто так в гости зашла. А что ты меня в дом не приглашаешь?

— Да заходи, — как-то с неохотой пригласил дед. — Только у меня стол не накрыт. Я не знал, что ты с подругой придешь.

— Да некогда мне за столами рассиживаться. У меня времени в обрез. Я к тебе по делу.

— Я так и понял, — непонятно чему обрадовался дед. — Ты просто так ко мне не заходишь. Все больше по делу. Поэтому я тебя сразу и спросил, ты ко мне с поручением?

— Я не с поручением. Я по делу.

Поддерживать доброжелательный разговор Валентина не собиралась и не скрывала резких и раздраженных ноток в голосе. Как только мы вошли на веранду, Валентина вальяжно закинула ногу на ногу и поманила деда пальцем.

— Валюта, так какое у тебя дело? Чем могу быть тебе полезен? — услужливо наклонился к ней дед.

— Какое у меня дело, спрашиваешь? — Валентина метнула в сторону деда недобрый взгляд.

— Ну да, — окончательно растерялся тот. — Ты же сама сказала, что пришла по делу.

Я села на старенькую табуретку, положила руки на колени и стала наблюдать за тем, что же будет дальше.

— Дед, ты зачем нашего француза спер?! — воинственно спросила Валентина и так грозно нахмурила брови, что мне самой стало не по себе, не говоря уж о старике.

— Какого еще француза? — опешил тот.

— Самого настоящего, из Парижа. Того самого, который у меня на даче был закрыт.

— Валя, не брал я никакого француза, — дрожащим голосом стал убеждать дед.

— А я тебе говорю, что брал! Без спроса взял. Спер самым наглым образом. Тоже мне вор-тихушник. За тобой глаз да глаз нужен. Я отвернуться не успеваю, как ты у меня обязательно что-нибудь сопрешь.

— Валя, да что ж ты такое говоришь-то? Наговариваешь на пожилого человека.

— Я сама уже почти пожилая, так что ты меня этим не упрекай, меня с самого детства учили, что чужое брать никогда нельзя. Когда брат в детстве яблоки в чужом саду воровал, мать его по рукам била. А ты у меня сначала кастрюлю спер…

— Какую еще кастрюлю?

— Новую, которую я по телерекламе покупала. Потом несколько бутылок домашнего вина подрезал. Банки трехлитровые тоже пропали. Я их для засолки помидоров и огурцов привезла. Видимо, ты в них сам насолил. Бутылка дорогущего коньяка тоже пропала. Она в кухонном шкафу спрятана была. Да много чего пропало. Просто я всегда молчала, не до этого было. А ты так оборзел, что в завершение всего немощного француза утащил. Только ты не учел, что француз — это не бутылка коньяка и за него я с тебя спрошу по полной. Эх, дед, до седых волос дожил, а такими вещами занимаешься. Метешь все, что под руку подвернется.