Женщна в клетке, или Так продолжаться не может - Страница 31

К оглавлению

— Это все ерунда.

— Так. Что же тогда не ерунда? — Лейсан смотрела на меня испытующим взглядом, пытаясь понять, что же со мной произошло.

— А еще я убила человека. Можешь себе представить, я убила человека?!

— Не могу. Мне кажется, что у тебя белая горячка. Ты просто сошла с ума.

— Ты права, но тем не менее это так.

— Ты хочешь сказать, что ты действительно убила человека?

— Да, — кивнула я.

— Как?

— Из его же пистолета.

Стараясь сдержать слезы, я рассказала подруге обо всем, что со мной произошло. Лейсан внимательно меня слушала, и, как только я закончила свой рассказ, она произнесла всего одну фразу:

— О боже!

Я в который раз подумала о том, как же это замечательно иметь такого близкого человека, как моя Лейсан, к которой можно приехать посреди ночи, положить голову на плечо, доверить самые страшные тайны и выплакаться. Я знала, что этот человек никогда меня не продаст, не предаст, не подведет и ему можно довериться на все сто.

Лейсан опустила глаза и пробормотала:

— Томка, совсем недавно я была так рада за тебя.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты была за меня рада.

— А ты считаешь, что за это нужно благодарить?

— Конечно. В наше время люди разучились радоваться чужому счастью. Зачастую оно их раздражает. Если у тебя все плохо, то они будут тебе помогать, поддерживать и стараться что-нибудь сделать, чтобы тебе было хорошо. Но если тебе будет хорошо, то они сделают все возможное, чтобы тебе было плохо.

И все же, несмотря на твои странные рассуждения, я была рада, что у тебя все хорошо. Ведь сейчас редко у кого бывает все хорошо. У всех свои проблемы, трудности, а у тебя словно все на мази. Любимый человек — иностранец. В Москву ты вон сколько раз съездила. А затем Париж. Я хорошо помню, как ты рассказывала мне про Париж. Париж — город моей мечты. А я ведь в глубине души верила в то, что француз обязательно разведется и ты за него замуж выйдешь.

— Ты и в правду в это верила?

— Еще как! Ради такой женщины, как ты, можно и развестись.

— Не получилось.

— Думала, уедешь в далекую и сказочную Францию, будешь жить, как у бога за пазухой, — не обратила внимание на мою реплику Лейсан. — А я буду приезжать к тебе в гости. Представляла, как мы будем вместе гулять по Парижу, слушать французскую музыку и упиваться счастьем, которое подарил бы нам этот чудесный город. Глядишь, и мне бы какой француз приглянулся. Может быть, твой бы познакомил. С маленьким таким, щупленьким, но зато холостым. Ох, как я бы его любила. Как бы я его любила! Я бы его каждый вечер по вечернему Парижу выгуливала, всякие деликатесы ему покупала и прямо с рук кормила. Ты даже представить не можешь, как я об этом мечтала! Я же не мечтала о французе-миллионере. Я мечтала всего о маленьком таком, завалявшемся, холостом французике, таком добром, заботливом, преданном и понимающем. Даже если бы он был вшивенький, я бы ему вошек вывела. Я бы сама его мыла, чистенько одевала, расческой расчесывала.

— Ну ты даешь, — захлопала я глазами. — Зачем тебе вшивенький? Если бы у меня с моим все срослось, я бы тебе нормального подогнала.

— Да где уж его возьмешь, нормального-то? Нормальные уже давно все разобраны.

— Да, может, какой на черный день бы и завалялся. Но только ни в коем случае не вшивенький, а очень даже и приличный.

— Я до последнего верила, что твой разведется, — продолжала свой монолог Лейсан. — Иначе стал бы он к тебе то в Москву, то в Казань мотаться, да и в Париж тебя вывозить. Такое обычно делается по большой любви. Но твой француз накрылся медный тазом и моего придуманного им же накрыл. А без твоего мне на своего никак не выйти. Без твоего мне даже самого завалящего француза не видать, как своих ушей. Нас французы визитами в Казань не балуют.

Увидев, что Лейсан понесло совсем не в ту сторону, я натянуто улыбнулась и укоризненно покачала головой:

— Эх, ты. А говорила, что нужно поддерживать отечественного производителя.

— Теперь-то, конечно, придется. Теперь деваться некуда. Поддержим, будь он неладен.

— Кто?

— Отечественный производитель.

— Да уж. Вот мы с тобой нагородили.

Был у тебя француз — и сплыл. Остались от него одни рожки да ножки, — гнула свою линию Лейсан. — Хотя какие, к черту, рожки до ножки?! От него вообще ничего не осталось. Как будто бы и не было его вовсе.

Когда на глазах моей подруги появились слезы, я не выдержала:

— Лейсан, знаешь, я сейчас не готова шутить. Все слишком сложно и не смешно. Все просто отвратительно. У меня требуют непонятные драгоценности, затем я становлюсь убийцей, и в результате пропадает мой любимый человек. Нет никакой гарантии, что он жив. Вполне возможно, что его уже нет. А ты говоришь про какого-то придуманного французика… Да гори он синим пламенем. Сейчас не до него. Столько всего произошло. Нужно не про придуманного француза думать, а про реального.

— Тоже верно, — согласилась Лейсан. — Если будет реальный, то появится и придуманный.

Глава 12

Спать мы так и не легли до утра, сидели, размышляли, строили различные гипотезы и пытались понять, что же произошло и почему в один миг над моей головой нависли черные тучи.

— Лейсан, ты хоть понимаешь, что я убила человека? — спрашивала я подругу, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своему поступку.

— Понимаю. Что тут непонятного?!

— Ты даже не удивляешься.

— Удивляюсь. Я каждый день чему-нибудь удивляюсь.

— А мне кажется, что ты не понимаешь всего, что со мной произошло. Вернее, не хочешь понять. Я говорю тебе о том, что я убила человека, а ты ведешь себя так, как будто я не человека убила, а комара.